|
Банк a la russe
Весной 1857 года, получив 4 тысячи рублей серебром на дорожные расходы,
секретарь Географического общества Евгений Ламанский отправился в заграничную
командировку. Цель – “распространять, по возможности, сношения общества с
иностранными учеными учреждениями по части географии, этнографии и статистики”.
Ну а факультативно еще “изучить устройство за границей государственного и
частного кредита и вообще финансовые учреждения главнейших западноевропейских
государств”. Разделавшись к зиме с основной частью командировки, Ламанский
сосредоточился на факультативной.
Начал он с Парижа. Написал письмо управляющему Банком Франции с просьбой о
встрече – и на следующий же день, что уже само по себе удивительно, получил
ответ с приглашением зайти. После недолгих расспросов о целях визита
управляющий ошарашил Ламанского предложением, о котором тот и не мечтал:
“Приходите ежедневно к нам в банк. Все, что вы желаете, вам будет показано и
объяснено”. Всю зиму Ламанский проработал в Банке Франции “на разнообразных
должностях, начиная с самых низших, подробно ознакомившись с техникой
банковского дела и с обязанностями всех прикосновенных к нему лиц”. А весной
1858 года он отправился в Лондон, где продолжил изучение банковского дела – уже
на примере Банка Англии.
Осенью Ламанский вернулся в Россию и начал готовить проект банковской
реформы. Завершилась она в 1860 году созданием Государственного банка, который
возглавил барон Штиглиц, оказавший России неоценимые услуги в получении
иностранных кредитов. Но барон был лишь свадебным генералом – всей текущей
работой банка заведовал именно Ламанский, назначенный товарищем, то есть первым
заместителем, управляющего. С первых же дней работы он начал вводить в банке
изученные им европейские порядки делопроизводства и счетоводства,
собственноручно написав все инструкции. Он настоял на введении чекового
обращения, до этого в России не существовавшего, кардинально реформировал
систему учета векселей и, как сам же написал в мемуарах, “энергично упразднял
различные, усвоенные в прежнее время, обычаи, налагавшие тень на служащих в
банке”.
Один из таких обычаев – ежегодный обед для высших чинов контролировавшего
все банки Министерства финансов, который посещали даже министры. Устраивали
обеды маклеры, помогавшие держателям векселей, особенно ненадлежащим образом
составленных, организовать их учет. Первое же, что сделал Ламанский, вступив в
должность, - сообщил маклерам, что они могут более не беспокоиться и об обедах
забыть. Еще один вскоре отошедший в прошлое обычай – регулярные подношения,
которые по большим и небольшим праздникам получали кассиры от клиентов за то,
что те иногда забывали некоторые параграфы Вексельного устава, - сам барон
Штиглиц за два года до назначения управляющим подарил одному кассир карету.
Ламанскому пришлось учить подчиненных даже такой давно усвоенной в Европе
заповеди, как равенство клиентов перед банком. До его назначения клерки
обращались к вкладчикам из крестьян на “ты” и даже в официальных письмах писали
“уведомляем тебя”, “объявляем тебе”. При Ламанском ко всем клиентам, невзирая
на сословную принадлежность, стали обращаться только на “вы”. Много усилий он
потратил на установление общей очереди. Раньше было две: одна – для дворян,
вторая – для всех остальных. Первая шла быстрее. Теперь же любой офицер, по
привычке заявлявший: “Мне некогда сегодня ждать, нельзя ли удовлетворить меня
вне очереди”, неизменно получал ответ: “Очень жаль, что вы выбрали такой день.
Зайдите завтра. Очередь же нарушена быть не может”,
Стоит ли говорить, что очень многим реформы Ламанского не понравились. В
1863 году председатель Петербургского биржевого комитета Брандт попросил
Ламанского о пустяковой услуге – послаблении для некоторых клиентов правил
учета векселей. Раньше дело запросто решилось бы на уровне маклера и кассира к
их обоюдной выгоде, теперь же видному биржевику было указано на дверь со
словами: “Убирайтесь к черту!”. Брандт пожаловался министру финансов. Тот
немедля вызвал Ламанского на ковер, но после долгого разговора согласился с
действиями подчиненного. Председателю Петербургского биржевого комитета
оставалось лишь проклинать тот день, когда Географическое общество набрало 4
тысячи рублей для оплаты дорожных расходов своего секретаря. Он бы с
удовольствием заплатил все пять, лишь бы Ламанский остался в России.
Коммерсантъ Деньги
№ 43 (197)
11 ноября 1998
|
